Аутизм

Я не собираюсь много писать о работе с аутичными детьми. Это, несомненно, вопрос, который может быть темой отдельной книги. Я недолго работала с аутичными детьми, но я хотела бы поделиться некоторыми интересными наблюдениями своих коллег, имеющих больший опыт работы с детьми с выраженными проявлениями аутизма.

По данным Cathy Saliba некоторые из таких детей в течение определенного времени после психотерапии способны доступным образом выражать свои потребности, но эти знаки могут ускользать от внимания наблюдателя и легко остаются незамеченными. Потребности таких детей часто проявляются в столь замысловатой форме, что это затрудняет создание заранее структурированных программ.

С. Saliba обнаружила, что интересных результатов скорее можно добиться, если следовать за намерениями ребенка, чем если пытаться заставить его делать то, что запланировано. Например, Шон (5 лет) в полный рост стоял перед зеркалом, не обращая внимания на призывы С. Saliba поработать вместе с ней над головоломкой. Тогда она сама подошла к нему, села возле зеркала, не говоря ни слова, и стала наблюдать за тем, как он рассматривал себя в зеркало и ощупывал свое лицо. Она понимала, что он действительно созерцал себя. Внезапно он заметил, что в зеркале было также и ее отражение. Это удивило его и привело в восторг. В течение 20 минут С. Saliba не произнесла ни единого слова, не отдала ни одной команды. Потом она начала называть части его лица по мере того, как он показывал на них, глядя в зеркало, но промолчала, когда он дошел до рта. Он выжидательно глядел на нее в зеркало и потом выкрикнул: «Рот!». С. Saliba описывает этот процесс, который она регулярно использовала с чрезвычайно положительными результатами:

«До того дня, когда Шон проявил интерес к зеркалу, я планировала, что должен делать каждый ребенок в классе в течение тех часов, что мы общаемся с ними. Я намечала, какую головоломку должен выполнять каждый из детей, когда и как долго. Я полагала, что аутичные дети нуждаются в работе с большим количеством смысловых и структурных элементов. Я требовала, чтобы они во время занятий устанавливали что, когда, как, где и в какой степени. По моим предположениям это должно было занять у них весь день. Когда я дала Шону время постоять перед зеркалом, я получила от него сигнал, который явственно свидетельствовал: «Я хочу изучать свое отражение, и мне нравится заниматься этим». С этого времени я стала осознавать, что Шон может понятным образом выражать другие потребности и желания. Для меня стало само собой разумеющимся, что нужно просто позволить себе самой увидеть его знаки и реагировать на них вместо того, чтобы постоянно предъявлять свои собственные требования».

Накопленный С. Saliba опыт убедительно свидетельствует, что если проводить с детьми длительное время, то использование такого метода позволяет научить их очень многому. Она выяснила также, к своему большому удивлению, что каждый ребенок знает больше, чем можно было предполагать. Например, оказалось, что один из детей был в состоянии прочитать рекламу в журналах. Она использовала это в качестве основы для того, чтобы научить его читать. Следует иметь в виду, что такое внимание каждому ребенку трудно уделить, если у специалиста, ведущего класс, нет достаточного количества взрослых помощников.

Моя коллега рассказала мне об уникальном способе использования красок при работе с аутичными детьми. Рисуя пальцами, эти дети часто размазывают по себе краску. Однажды она использовала это как общий подход, и разрисовала лицо каждому ребенку перед зеркалом, называя при этом те части лица, которые раскрашивала. Дети были в восторге и через некоторое время научились делать это сами, глядя в зеркало. Затем они проделывали то же самое со своей учительницей. Они не только по-новому познавали ощущение самих себя (в чем они, безусловно, нуждались), но и оказались вовлеченными в поведение, требующее контактов и совместных действий.

Она также обнаружила, что можно добиться гораздо больших успехов, просто следуя за детьми, чем добиваясь предписанной инструкцией деятельности. Она говорит: «Я могу начать урок с обучения ребенка использованию красного цвета, а затем сконцентрировать внимание на преодолении его сопротивления участию в работе». Нужно очень точно выдерживать равновесие между соблюдением плана терапевта (учителя) и наблюдением за сигналами, которые ребенок может адресовать терапевту, «...у меня обычно возникает желание нарушить план урока, чтобы следовать за важными сигналами, которые ребенок дает мне. Я верю также, что весьма ценно предоставление ребенку возможности одерживать победу в управлении нашим взаимодействием».

Мне кажется, что принципы, которым я следую при работе с более нормальными детьми, применимы и к аутичным детям.

• Начинать там, где находится ребенок.
• Оставаться с ним.
• Принимать во внимание его сигналы.
• Быть внимательным к происходящим в нем процессам и к его (а не к своим) интересам.
• Возвращать его к самоосознанию вновь и вновь, предоставляя ему возможность разнообразной активности, дающей сенсорные ощущения, например игры с водой, рисование красками с помощью пальцев, игры с песком и работу с глиной.

С. Saliba описывает прогулки с детьми на пляже, где они могут видеть и чувствовать океан, вдыхать его запах, сидеть и кувыркаться в воде и песке, ощущать солнце и воздух. Существенны телесные упражнения, массаж. Можно устраивать «борьбу с детьми» и заставлять их также бороться друг с другом, использовать трамплины, маты и другой инвентарь для игр. Такие дети нуждаются в разнообразных возможностях для развития двигательного контроля. Хотя такого рода работа весьма далека от вербального уровня контактов, чувства выражаются и в таких занятиях. Наблюдая за языком телодвижений, за выражением лица ребенка, психотерапевт (или учитель) может предположить, что чувствует ребенок и начать реагировать вербально, сообщая ребенку словесный образ его чувств. Часто звуки, издаваемые ребенком, и движения его тела очень точно отражают его чувства. Язык проявляется во всех видах активности, поэтому ребенок может устанавливать соотношения между вербальной коммуникацией и всем тем, что он делает. Язык позволяет ему понять, что он может в какой-то мере осуществлять контроль над своей жизнью, четко осознать свои потребности и т. д.

Наиболее важный аспект этого процесса - самопознание: это необходимый шаг, предваряющий увеличение контактов, которые могут осуществляться с окружением, сверстниками, родителями, учителями. Чем лучше контакт детей с самими собой - со своими чувствами, со своим телом, - чем больше они открывают себя, тем спокойнее они становятся. Неистовые движения уменьшаются, бесцельное возбуждение ослабевает. С. Saliba рассказывает о посещавших ее класс специалистах, которые говорили, что эти дети не могут оцениваться ими как действительно аутичные, поскольку «аутичное поведение» столь очевидно уменьшилось. Дети становились обучаемыми, они устанавливали взаимоотношения друг с другом и учителями значительно лучше, чем когда-нибудь раньше.